Он шел по узким улочкам, минуя таверны и лавки, проходя под арками длинных казначейских домов. Он прекрасно знал эти улочки, эти сложные хитросплетения дорог от Восточного квартала до западной оконечности города, города, который завтра с первыми лучами солнца ему придется покинуть.
Вот над крышами домов вырос шпиль Адмиралтейства, значит до моря совсем близко, пара извилистых улочек и будет причал.
По иронии судьбы там ему предстояло договариваться о погрузке товаров на судно с человеком, которому задолжал изрядную сумму денег. Но он не волновался, знал, что выкрутится, как делал уже раньше и не один раз. Обычный человек при подобных обстоятельствах побоялся бы даже к кораблям подойти, но только не он. Наш герой не был обычным, он был дакнаге, которому от природы положено быть хитрым и изворотливым, как и его народу, жившему где-то на Юго-Востоке Моря.
Свой настоящий дом он не помнил, как не помнил и свою семью. В Восточном квартале он прожил почти двадцать лет, но город так и не стал ему дорог, как не стали дороги и люди, живущие в нем. Разве что за исключением семьи Бира, семьи, что приютила и воспитала его, правда не как сына, как слугу. Срок службы, после которой он становился свободным в отношении себя, истекал всего через несколько месяцев, но кто знает, что может случиться за это время. Быть может правитель всего Аргона издаст указ о продлении срока службы таких как он; а может в предстоящей поездке его постигнет неудача, и тогда он будет по крупному должен главе Биров. Но в любом случае приходилось надеяться на лучшее, как и всегда.
Он шел по улицам Тивнетшана. Города Моря. Города, где он для всех его жителей так и останется тивнероном, без рода и племени, приемышем с моря.
Солнце все ниже спускалось к горизонту, порой казалось, что оно совсем скроется из виду, но каждый раз его лучи находили себе лазейку и врывались в глубь города, освещая его нестройные ряды домов мягким закатным светом.
Тивнерон все ближе подходил к цели своего пути. Его каштановые волосы развивались порывами ветра, дувшего с моря, по представлениям жителей города о подлинной красоте они были слишком коротки. Но для тивнерона сложные и громоздкие прически, сооружаемые на головах тивнетшанцев, казались безумной тратой времени и сил. Да и вряд ли с их помощью можно было рассчитывать на благосклонность горожан. Ничто и никогда не могло изменить их отношение к тивнерону. Ничто, кроме золота. Да, с помощью денег он мог даже выкупить себя у главы Биров, купить дом и открыть собственную лавку, единственная загвоздка, препятствующая ему это сделать, заключалась в том, что ТАКИХ денег у него не было.